О тех, кто приближает конец света, —
Эдуард Лимонов ...
Я тут начитался материалов об «Исламском государстве»*, террористической организации, запрещенной на территории России, мне их присылают всё больше, на разных языках, и теперь, как губка, выжимаю вот и для вас, делюсь.
Поначалу всё выглядело так, как будто на территории части Ирака и Сирии обосновалась ещё одна организация джихадистов, лишь более жестокая, чем прочие.
Первые сомнения, в простоте моего понимания, появились у меня, когда я внимательно прочёл их боевые псевдонимы.
Абу Бакр аль-Багдади,
Абу Омар аш-Шишани,
Абу Али аль-Анбари,
Абу Мухаммед…
и другие.
Абу Омар и Абу Бакр — это имена сподвижников пророка, первых халифов. Я обратил на это внимание в одной из колонок в газете «Известия» в минувшем октябре.
Недавно в статье Грэма Вуда в журнале The Atlantic за март этого года я обнаружил просто леденящие душу высказывания одного из их лидеров.
Аль-Аднани: «Мы победим ваш «Рим», сломаем ваши кресты и обратим в рабынь ваших женщин». «Если мы не доберёмся до вас в этот раз, тогда наши дети и наши внуки сделают это, они станут продавать ваших сыновей как рабов на невольничьем рынке».
Поражённый, я стал искать больше информации. Ведь, чтобы понять явление, следует получить критическую массу сведений о нём и тогда уже проанализировать.
Вот что я обнаружил. Оказывается:
— Абу Бакр аль-Багдади не просто выбран Халифом наугад, он аутентичный Курайшит, то есть он из племени пророка Мухаммеда.
— Когда объявлен Халифат, мусульмане обязаны иммигрировать на территории, где Халиф утвердил и исполняет законы шариата. Этим объясняется просто невиданный наплыв добровольцев в армии Халифата.
Иностранные бойцы (и их жёны и дети) прибывают в Халифат с билетами в один конец. Они хотят жить при шариате и многие хотят стать мучениками.
— Вести войну, расширяя Халифат, — основной долг Халифа.
— Халиф должен осуществлять джихад не реже одного раза в год. Если Халиф соглашается на долговременный мир или постоянную границу, он впадает в «ошибку», в грех.
— Исламский закон позволяет заключать только временные договоры не более чем на 10 лет.
— Принять какие-либо границы — наказывается анафемой, так сказал Пророк.
Послать представителя в ООН значит признать другой авторитет, помимо авторитета Аллаха, это акт богохульства. Халифат отрицает голосование. Даже если голосовать за кандидатов, которые могли бы приблизить, к примеру, Халифат, есть shirk (политеизм, многобожие).
Талибан, имевший послов в Саудовской Аравии, Пакистане и Арабских Эмиратах, совершил преступный акт. Они — вероотступники.
Государство имеет обязанность терроризировать своих врагов, это святое приказание содержится в Коране, — обезглавливаниями, распятиями и обращением в рабство женщин и детей, поскольку такие действия торопят победу и позволяют избежать дальнейшего конфликта.
Уже в этом ноябре Халиф аль-Багдади призвал покончить с врагами Халифата в таком порядке: «… с rafida (шиитами) первыми, затем al-Sulul (cунниты, которые поддерживают Саудовскую монархию)… затем перейти к крестоносцам и их базам…»
— Коран определяет крусификацию (распятие) как исключительное наказание для врагов Ислама (первые на этом листе шииты и сменившие мусульманскую веру на иную).
Что касается христиан и евреев (гласит 9-я глава Al-Tawb, Корана), то «следует воевать против христиан и евреев до тех пор, пока они не станут платить jizya (таху) с добровольной покорностью и будут чувствовать себя покорёнными».
Как видим, идеология Халифата целиком покоится на религиозной основе, на Коране. По сути дела ИГ** — это религиозное движение, но поскольку оно агрессивное и не признаёт границы других государств, оно является и политическим, воинственным, империалистическим. Халифат претендует на подчинение и мусульман Израиля, Палестины и России — а вы как думали?
«Исламское государство» уделяет большое значение важности сирийского города Dabiq, возле Алеппо. Они даже назвали так — Dabiq — свой пропагандистский журнал, по имени этого города, и безумно праздновали, когда дорогой ценой завоевали этот город на стратегически совершенно не важной равнине.
Почему?
Потому что здесь, Пророк много раз об этом говорил, армии Рима будут стоять лагерем. Армии Ислама встретят их, и Dabiq станет для Рима Ватерлоо, городом поражения.
Халифат стал зарождаться в некоторых подразделениях «Аль-Каиды» довольно давно. В 2009 году Осаме бен Ладену докладывали уже, что среди офицеров подразделений в Ираке царит нервное ожидание прихода Махди (Мессии), который возродит наконец Халифат (последний распустил в 1924 году Кемаль Ататюрк), и что необходимо что-то делать. Правда, Осама и сам был сторонник Халифата.
В 2011 году аль-Аднани (обыкновенно он выступает с заявлениями от Халифата) сообщил о намерении создать Халифат и о том, что грядёт апокалипсис: «Осталось немного времени».
Багдади уже называл себя «командиром верующих», хотя ИГ ещё был террористической группой.
В апреле 2013 года Аднани заявлял: «Наша цель — основать Исламское государство, которое не признаёт границ, по методологии Пророка».
29 июня в иракском Мосуле был провозглашён Халифат, а аль-Багдади стал его Халифом. Восьмым. Они верят, что всего Халифов будет двенадцать.
А потом случится победа Армий Халифата над армиями Рима, а дальше — апокалипсис.
Вот с кем мы имеем дело.
С отчаянной сектой, которая паразитирует на Исламе.
Если Халифат потеряет территории в Ираке и Сирии, он перестанет быть Халифатом, поскольку Халифат — это территориальный суверенитет.
Совсем недавно, вы видели, человек в чёрном капюшоне называл президента США Обаму по имени, всячески провоцируя его на вторжение.
Втянуть США будет для них победой.
Предпосылкой для решающей битвы против «Рима».
Халифат не оставляет места на планете для кого-либо ещё. Либо подчинение, либо война против него, в которой необходимо будет его уничтожить — такой категорический выбор предлагается. Это вызов.
Сам собой напрашивается ответ на их вызов. Чтобы сохраниться (Россия для них тоже «Рим»), следует убить их.
Они понимают свою обречённость? Понимают. Но втягиваются в эту мощную дьявольскую трубу — тяги к смерти.
«Исламское государство»*, ИГ** (сокращ. от — ИГИЛ) — запрещенная в РФ террористическая организация.
================================================================
Пресс-служба «Исламского государства» округа Халеб (Алеппо)
опубликовала видео «И излечатся сердца верующих», снятый в Пальмире,
на котором изображена казнь 26 военнослужащих армии Асада,
руками 12-13-летних мальчишек на территории амфитеатра древней Пальмиры.
==================================================================
Жизнь в «Исламском государстве», рассказы очевидцев
Пока пишу эту статью, надо мной массово идут в сторону Джобара на боевой заход наши бомбардировщики. Я радуюсь, ведь боевик, убитый в Сирии, не появится под Махачкалой.
Дамаск, старый город. Узкие улочки, ширина которых продиктована принципом «чтобы лошадь с коровой разминулись». В Питере мне дали контакт человека, который бежал с семьей из захваченного ИГИЛ Дейр-Эз-Зора , что на северо-востоке Сирии, в 120 километрах от Ракки, нефтяной столицы Сирии.
Мы беседуем с Али. У него практически вся семья успела сбежать из
У Али осталось много друзей в оккупированном Дейр-Эз-Зоре . В современном мире невозможно полностью перекрыть границы. Так и сейчас, несмотря на кровавую вражду и постоянные боевые действия, люди ездят через границу, в Дейр-Эз-Зор и другие занятые противником города. Ездят на обычных междугородных автобусах. Автобус пересекает последний бок-пост со стороны сирийской армии, солдаты предупреждают, то сейчас автобус пойдет на территорию ИГИЛ. Чтобы кто-нибудь не уехал случайно. На территории, контролируемой ИГИЛ в автобус заходят ребята, проверяют, кто к ним приехал и что везёт. Ищут алкоголь, сигареты, шпионскую электронику.
Сначала в Дейр-Эз-Зор пришли боевики Аль-Нусра . Устроили мародёрство и бандитский беспредел. Рассказывают про одного египтянина, который отобрал в городе 6 квартир. Родственники пытались уговорить вернуться назад, в Египет, отказался. Мол, у вас я верблюдов пас, а здесь я человек. В районе Дейр-Эз-Зора воюет много чеченцев. По словам Али, чеченцы в стороне от мародерства и беспредела, но очень жестокие к пленным и «неверным». Зато афганцы, наоборот, славятся своим бандитизмом, изнасилованиями, в том числе несовершеннолетних обоего пола. Даже своих братьев по вере, суннитам. Был случай, когда араб-наёмник сбил машиной афганца, который пытался напасть на подростка.
Когда с севера пришли боевики Аль-Нусры , они устроили мародерство и резню по религиозному принципу. Резали в первую очередь алавитов, шиитов, следом христиан. Насиловали женщин. После этого народ побежал в неоккупированную Сирию. Остались в основном сунниты и христиане. Всех не перережешь, да и боевиковАль-Нусры интересовали в основном материальные блага — автомобили, золото, накопления. Идеология для них была на последнем месте.
До 2013 года среди боевиков были преимущественно местные, потом обильно потянулись наёмники из других стран Ближнего Востока —Ливии, Египта, Йемена. В декабре 2014 город захватили боевики ИГИЛ. Первым делом прекратились грабежи и изнасилования. В ИГИЛ запрещено курить, пить, насиловать. Но разрешен
Есть сведения о целых рынках невольниц. Где цена женщины максимальна в возрасте 11–14 лет и идёт по ниспадающей с возрастом. Соответственно, невольниц может позволить практически каждый, имеющий небольшие накопления-награбления . В невольницы попадают преимущественно христиане и курдянки. Судьба этих женщин печальна и в основном попадание в рабство равносильно отложенному смертному приговору.
Надо отметить, что для Ближнего Востока женщина — это особый шик. В развивающихся странах женщин меньше, чем мужчин, соответственно, отцы не отдают женщин всяким проходимцам с голой задницей, но с кредитным айфоном в руках, как это принято в России. Чтобы получить женщину, ты должен состояться как мужчина. Поэтому средний возраст вступления мужчин в брак здесь далеко за 30. Девушек разбирают в жены еще до 20 лет, преимущественно.
Хотя, среди алавитов и христиан практикуется незамужний образ жизни, поздний брак, предпочтение карьере, самообразованию. Соответственно, на Ближнем Востоке огромное число мужчин у которых женщин никогда не было и вряд ли будут законным путём. Голую женщину такой красавец видел только в журналах, одолженных у своих друзей. Представляете, какая мотивация у такого голозадого боевика в шлепках, но с автоматом? Он знает, что в банде даже в этой бренной жизни сможет заполучить женщину. Особенно христианку или алавитку, — словно запретный плод, — в мирной жизни они бы даже не взглянули на него. А ведь есть еще жизнь загробная с легендарными 70 девственницами ежедневно.
Вторым делом боевики ИГИЛ выгнали с работы всех женщин, запретили курить. За курение положено избиение плетью. Были случаи, когда соседи доносили на курящих на балконе. Пойманного могли избить плетью, посадить в подвал на пару дней или отправить на курсы перевоспитания, где вместе с изучением молитв практикуются ежедневные избиения. Чтобы лучше дошло. Этих «курсов» народ боится больше всего. Женщину за курение могут просто забить насмерть.
Так же обложили данью христиан. Христиане в Сирии весьма зажиточны. Обкладывание данью христиан исходит не от желания совместного сосуществования —по замыслу ИГИЛ должна остаться только их идеология, только их религия. Логика проста как железнодорожная шпала. Всё, что было на поверхности, выгребла из людей
Сразу из них все не вынешь. Убить человека легко, а вот найти все его запасы и схроны проблематично. Надо обложить его данью, непосильной для выплаты. Не сразу, но рано или поздно семья разориться и будет вынуждена бежать. Для особо выносливых практикуются похищения родственников с дальнейшим выкупом. Таким образом, конец один — смерть или бегство. Так же христиан грабили и обирали боевики Аль-Нусры . Когда пошли жаловаться главарям, им посоветовали сказать «спасибо», что не убили. Так же под опалу попали шииты. Помимо дани, христианам, шиитам и всем остальным меньшинствам запретили демонстрировать свои религиозные обряды и праздники.
Вопреки распространённому мнению, боевики ИГИЛ не проводят целый день в убийствах мирных жителей. В городе продолжается подобие мирной жизни. До оккупации товары были преимущественно сирийские, после оккупации пошли более дешевые турецкие. Дешевые в закупке — для торговцев. Для населения цена выросла. Война, типа, всем тяжело и вы терпите. Школы закрыли, вместо них обучение продолжается в мечетях, по укороченной программе и с религиозным уклоном. Естественно, только для мальчиков.
Все обязаны молиться по 5 раз в день. Если есть подозрения (или донос), то молиться могут заставить публично. Например, врачи до войны считались очень обеспеченными людьми. После прихода ИГИЛ выгнали с работы всех женщин. Мужчин оставили, если не был связан с армией, ассадовской властью, если молится по 5 раз в день. Вот как раз врачей и любят заставлять прилюдно молиться, считают неблагонадёжными. В ответ врачи бегут при первой возможности. Бегут так же преподаватели школ, особенно точных наук, английского языка, юриспруденции. Эти науки оказались под запретом у ИГИЛ.
Сбежать можно. Народ валит в Евросоюз, благо, границы с Турцией не существует. Был случай, солдаты правительственных войск, попав в окружение, убегали в Турцию. Так же можно бежать в неоккупированную Сирию. После захвата города, боевики захватили все базы с поимёнными списками полицейских, сотрудников спец. служб, армии, чиновников. Кто-то успел сбежать, кто-то залёг на дно. Списки с перечисленными категориями граждан находятся на каждом пропускном пункте Халифата. Если человек, решающий выехать, кажется неблагонадёжным, его могут на неделю-две отправить на перевоспитание, где будут промывать мозги.
Уезжают на рейсовых автобусах. Мужчины садятся спереди, женщины сзади. С приближением к территории неоккупированной Сирии в автобус могут зайти боевики, любого подозрительного проверить, обыскать. Могут поговорить об исламе, вере. Если покажется, что человек не владеет предметом, могут завернуть. Могут завернуть просто без объяснения причин, если человек не понравится или покажется странным.
Был случай, когда один парнишка показался боевикам странным. Те поспрашивали его, откуда он, с какого села? Задавали вполне конкретные вопросы, из разряда «на какой улице мечеть стоит? Три страшных, бородатых лба с автоматами. Парень начал нервничать. Боевики заподозрили в нём беглого сирийского солдата, выходящего из окружения. Радостно сообщили на весь автобус, что сейчас прилюдно отрежут голову, стали выпихивать из автобуса. Народ в автобусе испугался и начал убеждать, что парень местный, его знают. Как ни странно, боевики отступили.
Так же на таком посту могут проверить телефоны. Очень грамотно, ползают по папкам ноутбуков, смартфонов, демонстрируя неплохие познания в бытовой электронике. Границу автобус пересекает по непростреливаемому коридору. На неоккупированной территории в салон заходит сирийский военный, спрашивает, нужна ли кому-то медицинская помощь, есть ли люди с утраченными документами? Люди рассаживаются в произвольном порядке. Жены из загона в конце автобуса пересаживаются к мужьям.
Общаясь с такими людьми, становится страшно от осознания надвигающейся тьмы. Мой собеседник молодой парнишка, лет 25–30. Узкие модные джинсы, смартфон, модные черные очки. Натуральный хипстер. Атеист, веселый, компанейский человек. Человек спокойно жил в своей стране, в своём родном маленьком городе посреди пустыни. Тогда еще не убили 100 тысяч солдат его страны, тогда до его города можно было доехать за 6 часов, по шикарным сирийским дорогам, широким и ровным. Когда я шёл с ним на встречу, я ожидал услышать об отрезанных головах, сожжённых в клетках пленных и прочих клише, всплывающих в голове после фразы «ИГИЛ».
Но весь ужас фанатичного мракобесия в том, что я ничего этого не услышал. Настоящий ужас не том, что режут головы и массово казнят пленных. Мы к этому давно привыкли, для нас это всего лишь новостной фон, шум телевизора, пока мы утром намазываем масло на хлеб, запивая кофе. Весь ужас «ИГИЛ» в повседневной животной рутине. Забить насмерть курящую женщину? Легко. Устроить рынки рабынь? Это норма. На глазах у всего автобуса отрезать голову человеку, который показался странным? Тоже норма. Вырезать всех алавитов и шиитов? Тоже норма. И люди живут с этим. Каждый день, без надежды на спасение, всё глубже погружаясь в средневековое зверство.
Я слушал своего собеседника и вспоминал наш южный, теплый город. Махачкала, ночь, 2005 год. Мой самолёт задерживается, беру таксиста и еду купаться в Каспийское море. По дороге вдруг понимаю, что хочу настоящего дагестанского хлеба, домашнего. Больше, чем моря. Таксист по дороге, через блок-посты , везет меня в пекарню. Там к утру пекут хлеб. Я покупаю ароматную, еще теплую буханку, женщины, узнав причину ночного визита, улыбаются и нарезают мне буханку с собой. Потом магазин, за колбасой. Звонят друзья — объявили посадку, летим назад. В самолёте ем бутерброды с ещё теплым ароматным хлебом. Обычная мирная жизнь, прямо как в Сирии пять лет назад.
Вспоминаю и прямо кожей чувствую приближение тьмы к нашим границам. Но пока пишу эту статью, надо мной массово идут в сторону Джобара на боевой заход наши бомбардировщики. Дети начинают кричать, радоваться. Для них это развлекуха, а я радуюсь, ведь боевик, убитый Сирии, не появится под Махачкалой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий